Miyamoto Musashi

 Мусаси Миямото

   1944 – Япония (53 мин)

     Произв. Shochiku

     Реж. КЭНДЗИ МИДЗОГУТИ

     Сцен. Мацутаро Кавагути по роману Кана Кикути

     Опер. Сигэто Мики

     В ролях Тёдзуро Каварадзаки (Мусаси Миямото), Кинуё Танака (Синобу Нономия), Канэмон Накамура (Кодзиро Сасаки), Кигоро Икусима (Гэнитиро Нономия).

   XVI в. Юный Гэнитиро Нономия и его сестра Синобу приходят к знаменитому дуэлянту Мусаси Миямото, погруженному в работу над статуей Будды, и умоляют его преподать им боевую науку, чтобы они могли отомстить за смерть отца. Прежде чем удовлетворить их просьбу, Миямото должен победить клан, бросивший ему вызов. Молодые люди ни на минуту не сомневаются в его победе. В самом деле, он одерживает победу над врагами, после чего Гэнитиро и его сестра вновь обращаются к нему с просьбой. И тут он заявляет им, еле сдерживая гнев, что боевые искусства созданы не для мести или достижения каких-либо материальных целей. Они представляют собой путь духовного учения, ведущий человека к истине и подлинной справедливости. Тем не менее он соглашается взять их в ученики. Некоторое время спустя Гэнитиро, еще не обладающий достаточным опытом в боевом мастерстве, погибает от рук Кодзиро Сасаки, другого знаменитого дуэлянта, нанятого братьями Самото – самураями, виновными в убийстве отца молодых людей. Гэнитиро убивают на глазах у сестры, и Сасаки настойчиво просит ее передать Миямото, что убийство совершено именно им. Девушка целую ночь ждет, пока Миямото закончит рисовать («Рисование и скульптура, – говорит он ей, – сродни боевым искусствам»), чтобы рассказать ему о случившемся. Самолюбие Миямото задето; теперь он считает, что поединок с Сасаки – последняя возможность доказать свое превосходство во владении мечом, и думает лишь об одном: как бы сойтись с врагом в дуэли по всем правилам. Он калечит братьев Самото, напавших на него в доме. Синобу может добить их, но оставляет им жизнь. Начинается дуэль: Миямото одерживает верх и убивает противника. Отвергнув робкое предложение руки и сердца от Синобу, он заявляет ей, что посвятит остаток своих дней совершенствованию в добродетели и мастерстве. В его помыслах она навсегда останется его супругой. Синобу навсегда удаляется в монастырь, чтобы молиться за спасение душ отца и брата.

   ►  Мидзогути сам весьма нелестно отзывался о фильмах, снятых им в конце войны и сразу же после ее окончания. Про этот конкретный фильм он говорил, что снял его только затем, чтобы избежать службы в армии. Критики и историки кино весьма опрометчиво разделили его оценку. Мусаси Миямото основан на жизни легендарного героя и святого, послужившего источником вдохновения для множества фильмов во все периоды истории японского кинематографа; в этом фильме женщина не занимает центрального места. Поэтому она представляет для автора интерес лишь 2-го порядка. (Однако отметим, что даже в истории о борьбе кланов и о самураях Мидзогути умудряется уделить женщине весьма значительную роль.) И все же это простое и плотное повествование, напоминающее длинную новеллу, само по себе достойно внимательного рассмотрения. Еще не выработав в себе привычку к систематическому использованию длинного плана, Мидзогути удивительно и зачастую восхитительно использует глубину кадра. Возьмите, к примеру, ту сцену, где Синобу безуспешно пытается дать отпор Сасаки, пока ее брат умирает на 1-м плане. Или ту, где Синобу остается на переднем плане, у дома Миямото, не смея побеспокоить мастера, рисующего в глубине плана. Изобразительный ряд фильма великолепен (Миямото смывает кровь с меча у подножия горы после победы над кланом, бросившим ему вызов). Благодаря мастерству в построении кадра и своему изобразительному гению Мидзогути уже умеет объединять некую величественную торжественность и то ощущение трагической спешки, что характерно для его шедевров 50-х гг. Можно также догадаться, что он весьма сдержанно относится к древнему кодексу чести, особенно зрелищным воплощением которого служит Миямото. И этот фильм помогает понять, что Мидзогути выделил этому кодексу лишь очень ограниченное место в своем творчестве. По его мнению, этот кодекс, навязывающий почти недостижимый идеал добродетели и аскетизма, находится за гранью возможностей человека и не создан для него. Персонаж Миямото, гневно попрекающий просителей за мстительность, сам поддается едва ли более достойному порыву гордыни, когда с восторгом думает о предстоящем поединке со своим соперником Сасаки. Удивленной героине он отвечает аргументами, которые Мидзогути намеренно сделал риторическими и малоубедительными. Этой скрытой критикой – редчайшим явлением в творчестве великих японских режиссеров – фильм раскрывает нам глубины души Мидзогути и уже хотя бы по этой причине не должен быть недооценен.